Кроме этого, если мы берем за основу эту систему... Она исключает любое вмешательство извне, т.е. презумпция свободной воли человека. Ангелы могут только вмешаться, уничтожив тела, но это крайняя мера(которую применяли против содомитов, что как бэ намекает). Я к чему... Церковь, как институт, созданная человеком для человека и во имя человека, может поддерживаться только падшими. Т.е. в ней нет изначальной святости. Т.е. она, провозглашая себя "хорошей", по сути является "плохой". Это ж дико интересно))) Как в той истории про старого инквизитора...

Кроме этого, если мы берем за основу эту систему... Она исключает любое вмешательство извне, т.е. презумпция свободной воли человека. Ангелы могут только вмешаться, уничтожив тела, но это крайняя мера(которую применяли против содомитов, что как бэ намекает). Я к чему... Церковь, как институт, созданная человеком для человека и во имя человека, может поддерживаться только падшими. Т.е. в ней нет изначальной святости. Т.е. она, провозглашая себя "хорошей", по сути является "плохой". Это ж дико интересно))) Как в той истории про старого инквизитора...

Донна находилась на втором этаже особняка в комнате Анны, раскидывала игрушки по сторонам и пыталась воззвать к совести девочки. Десятилетняя дочь, закинув ноги на стол, делала вид, что делала уроки. Она не смела прямо перечить, но доставала Донну по-другому.

Донна, которую Карло привез в США из Италии, до сих пор плохо владела английским и ей было проще разговаривать на родном итальянском. Проблем с пониманием дома у нее не возникало - старшие дети с самого малолетства знали оба языка, муж разговаривал на нем в совершенстве, охрана то же, да и люди, часто находящиеся в доме тоже были иммигрантами, по большей части из Италии. Анна, которая знала эту слабость матери, нарочито отвечала по-английски, да заковыристо. Видите ли, не ее королевского величества достоинства прибирать за собой. Конечно, в доме толпы прислуги. Но только Донну научили обслуживать себя саму и она должна научить этому зазвездившуюся дочь. Неприятно было верить и в то, что единственным толковым наказанием для Анны было лишение ее карманных денег.

Последний ребенок в семье, Анна была самой избалованной. Карло тут не последнюю роль сыграл. С предыдущими детьми и вопроса о непослушании не стояло... Но все-таки, ее волновало не то, что Анна разбрасывает все, ее тревожило и гложило что-то другое. Объяснение, как она ни пыталась найти, в голову не приходило. Десять вечера, одинадцатый час. Она ничего не забыла, ужин приготовила и всех накормила, даже упертого нового охранника. Гнать спать Анну было пока рано. Муж? Муж раньше полуночи не приезжал, да и вообще последние недели приезжал очень редко. Да, его не хватало, но она не будет трезвонить по каждому мало мальски значимому поводу... тут даже повода нет. В ультимативной форме высказав свои претензии дочери, она спустилась на первый этаж... и ей жуть как не понравилась тишина на кухне. Тут собрались мужчины, в основном охрана, но и пара друзей мужа. Америго. Америго не так часто приходил в дом без Карло. А еще ей не нравились их виноватые лица, словно нашкодившие дети. Это могло означать только одно - плохие новости. У Донны защемило сердце. Подняв высоко голову, она вошла в помещение. Она была готова ко всему. Она так считала.

- Говорите уже, что случилось? - Мужчины переглянулись. Заговорил Америго.

- На мосту. Покушение.

- Что с ним? - Голос предательски дрогнул, губы задрожали.

- Его увезли в больницу. Но там такое, Донна... - Америго попытался подойти к ней. Донна его оттолкнула.

- Чего вы ждете? Я должна быть с мужем.